Сверхъестественное:
Жизнь Уилльяма Бранхама
Оуэн Джоргенсен
Последний шанс
Глава 9
1930-1932
КОГДА УИЛЛЬЯМУ БРАНХАМУ пошёл двадцать первый год, ему совсем неожиданно представилась возможность подзаработать.
Однажды, одолжив мотоцикл модели “Харли-Дэвидсон”, он нёсся по гравийной дороге, но не справился с управлением, и его занесло в кювет возле тренировочного комплекса боксёров. Несколько человек увидели аварию и побежали через дорогу, чтобы помочь и убедиться, что он не поранился. К счастью, Билли отделался всего лишь лёгкими ушибами и царапинами, но при этом он пережил сильное потрясение, поэтому не мог сразу же взяться за руль, чтобы продолжить путь. В связи с этим, его пригласили зайти в тренировочный комплекс и посмотреть несколько боёв на ринге, пока ему не станет лучше. Как только Билли вошёл в комнату, один из тренеров, мужчина по имени Джордж Смит, прозываемый “шестисекундником”, открыл дверцу птичьей клетки. Из неё молниеносно вылетела канарейка и стала так стремительно метаться по комнате, что Смиту никак не удавалось её поймать. Когда птичка проносилась над головой Билли, он схватил её на лету.
“Шестисекундник” Смит присвистнул в полном восторге.
— За всю свою жизнь ещё не видел таких быстрых рук. Молодой человек, а вы когда-нибудь задумывались о профессиональном боксе?
Это замечание, сделанное по ходу дела, заставило Билли призадуматься о профессиональном боксе, и вскоре он стал уделять большую часть свободного времени спортивным тренировкам. За день он пробегал от 11 до 13 километров, затем отправлялся в тренировочный комплекс, где тренировался в ударах по подвесной груше, пока кто-нибудь из боксёров не вызывал его на бой. Наблюдая за Билли на ринге во время тренировочных состязаний, “шестисекундника” Смита больше впечатляла его твёрдая решимость, нежели быстрота движений. Тренер провёл с Билли много часов, обучая его правильной постановке ног, движениям рук, а самое главное — как принимать удары и удержаться при этом на ногах.
Джордж Смит получил своё прозвище после первого профессионального состязания, в котором он нокаутировал своего соперника ровно за шесть секунд. Смит был старше Билли лет на восемь и весил, примерно, на 16 килограммов больше. Более сильного и крутого человека он ещё в своей жизни не встречал. Когда Билли впервые вышел на ринг со своим тренером, “шестисекундник” молотил его беспощадно. Однажды Смит ударил Билли с такой силой, что тот перелетел через верёвки и растянулся на складных стульях, которые стояли возле ринга. Билли долго не мог подняться на ноги. Когда он, наконец, отдышался и пришёл в себя, то спросил:
— Шестой, почему ты меня так бьёшь?
Смит засмеялся и ответил:
— Такая тренировка пойдёт тебе только на пользу.
— На пользу? Как же она может пойти мне на пользу? Ты же меня чуть ли не до смерти избиваешь!
— Послушай, Билли, независимо от того, насколько ты физически силён, каждый раз, когда тебя бьют, удар сотрясает твой организм и останавливает приток крови к сердцу. В боксе тебе придётся научиться принимать сильные удары и быстро оправляться от них. Если твоё тело не привыкнет быстро оправляться от ударов, ты будешь там лежать, а секунды тем временем будут отсчитываться. Но если ты к этому привыкнешь, то даже если тебя пошлют в нокдаун, ты снова быстро встанешь. Вот как я тренирую. Ты можешь недолюбливать меня сейчас, но когда выйдешь на ринг, будешь мне благодарен.
Билли снова пошёл на ринг и продолжал тренировку. Вскоре он достиг такого самообладания, что “шестисекундник” Смит мог бить его в живот с огромной силой, от которой он отлетал на верёвки, но при всём этом оставался в прежней форме и был готов продолжать бой. Как только Билли научился выдерживать во время тренировочных боёв от восьми до десяти раундов, он начал участвовать в любительских состязаниях под названием “Золотые Перчатки”.
На ринге Билли процветал. Он вкладывал в это все свои силы, будь то просто тренировка или профессиональный бой. Бокс давал волю его чувствам; гнев и смятение, которые накапливались в нём за всё то время, способствовали тому, что его руки посылали удары, как пулемёт пули. Быстрота и решимость увенчивали его одной победой за другой. Каждая победа всё больше поднимала Билли на вершину славы, и его уверенность в себе резко возрастала. Никогда в жизни он не получал такого признания, такого одобрения. Он начал чувствовать себя значительной личностью.
Участвуя в состязаниях как боксёр-любитель, Билли не проиграл ни одного боя. Прошёл год его участия в турнирах “Золотые Перчатки”, и он стал профессионалом. Он одержал победу в пятнадцати матчах подряд, включая районный чемпионат среди боксёров легчайшего веса, в котором принимали участие представители из трёх штатов. Теперь Билли думал, что он непобедим. Но однажды коса нашла на камень — он встретил равного себе противника.
Ему назначили поединок с Биллом Причардом, боксёром из Западной Виргинии, принимавшим участие в чемпионате. Матч проходил в Эвансвилле, штат Индиана. Билли поехал в Эвансвилл со своим другом Говардом МакЛином, боксёром второго полусреднего веса, у которого также был матч в тот вечер. Они пообедали в три часа дня и вернулись к рингу, чтобы немного отдохнуть, а потом обмотать себе руки перед поединком. На Билли был синий костюм. Вынув из кармана расчёску, он провёл ею по своим густым тёмным волосам.
Говард взглянул на своего приятеля и присвистнул.
— Знаешь что, Билли? Ты похож на баптистского проповедничка.
Билли воспылал гневом. Он всегда был повышенно-чувствительным к оскорблениям, и в его восприятии “проповедник” было равнозначно “неженке”.
— Так, подожди минутку, Говард. Тебе бы лучше улыбаться, когда говоришь такое.
Билли широко расставил ноги и приготовил кулаки. Хотя Говард превышал его в весе на 14 килограммов, он был готов наброситься на него. Но Говард просто засмеялся, уверяя его, что всего лишь пошутил, и Билли опустил кулаки.
В тот вечер на ринге Билли был изумлён силой и быстротой своего соперника. Причард ринулся на него с яростью, равной которой Билли ещё не знал. Впервые за всю свою боксёрскую карьеру он почувствовал неуверенность в своих силах. В начале матча, осознав, что попал впросак, он ещё надеялся, что сможет закончить поединок с Причардом вничью. Но когда в разгаре матча на Билли стали обрушиваться удары один за другим, он задал себе вопрос: уж не собирался ли Причард прикончить его там? К концу боя, в передышке между раундами, Билли, сидя на стуле, поднял взор к потолку и тихо помолился: “Боже, если Ты позволишь мне выйти отсюда живым, я обещаю, что оставлю бокс”.
После того вечера Билли больше никогда не выходил на ринг.
КАК-ТО ОСЕНЬЮ 1931года Билли ремонтировал счётчики на газовом заводе в Нью-Олбани. От газовых испарений у него закружилась голова, и он упал на пол. Последствия этого происшествия постоянно давали о себе знать: у него болела голова, в глазах всё расплывалось, он с трудом мог есть; в желудке сильно повысилась кислотность, и всякий раз, когда пища попадала в него, возникали сильные боли с последующей изжогой во рту. “Коммунальная Компания Индианы” выделила деньги для медицинского обследования Билли в Луисвилле, штат Кентукки, но у врачей возникли затруднения в установлении диагноза. После повторных обследований они, наконец, определили, что у него аппендицит. Это удивило Билли, поскольку он не ощущал боли в боку, — она исходила из желудка. Специалисты объяснили, что при обследовании отравление газом просто сбило их с толку, скрыв симптомы аппендицита. Они настойчиво утверждали, что его аппендикс воспалён, и его необходимо удалить.
Билли неохотно согласился при условии, что операцию будут делать под местным наркозом. У него остались ужасающие воспоминания от операции, сделанной ему в четырнадцать лет, когда обе ноги были ужасно покалечены выстрелом из ружья. Тогда он едва очнулся после наркоза и до сих пор не смог забыть то жуткое переживание, когда летел вниз сквозь пределы потерянных и скитавшихся душ. Ужас, тьма, одиночество и эти омерзительные лица… Ему ни за что на свете не хотелось снова увидеть то место!
Билли, нервный и перепуганный, хотел, чтобы кто-нибудь, умеющий молиться, стоял возле него во время операции, поэтому он попросил служителя из местной Первой Баптистской Церкви побыть рядом с ним. Аппендикс был успешно удалён, и Билли отвезли в палату. Лежа на больничной койке в полном сознании, он почувствовал, что пульс стал слабеть с каждой минутой. Билли попытался позвать медсестру, но его голос превратился в шёпот, а руки так ослабли, что он не мог ими двигать; дыхание стало неглубоким, сердцебиение настолько замедлилось, что сердце вообще едва ли билось. Он подумал: “Это уже смерть? Я умираю?”
Свет в палате потускнел, стены стали расплываться и приняли мрачные очертания, похожие на деревья. Казалось, он очутился в холодном, тёмном лесу. Ему послышалось, что где-то вдалеке дул ветер. Сначала этот шум был слабый, но затем усилился и начал перемещаться в его направлении. Билли охватила паника. “Это то! Смерть идёт за мной!” Он попытался молиться, но не мог найти слов. А ветер нёсся всё быстрее и быстрее, пока ветки деревьев вокруг него не стали качаться с неимоверной силой. Затем всё изменилось: тёмный лес внезапно исчез, и Билли обнаружил, что стоит в тени огромного тополя. Это было то самое дерево, которое так сильно напугало его в детстве, и встречи с которым он с тех пор избегал. Чувствовалось, что воздух был неподвижен и гнетущ, как день с 99%-ой влажностью. Звук шелестящих листьев заставил Билли поднять взор, и он увидел тот же самый вихрь, кружащийся в верхних ветках; раздался тот же глубокий голос: “Никогда не пей, не кури и не оскверняй своего тела никаким образом. Я звал тебя, а ты не шёл”. В мыслях Билли вернулся к тому дню, много лет назад, когда этот голос сказал ещё: “…Когда повзрослеешь, для тебя будет труд”. Голос снова повторил обвинение:
— Я звал тебя, а ты не шёл.
Билли объял ужас. Не потерял ли он смысл жизни? Можно ли всё исправить?
— Кто звал? Кто ты? И что ты хотел, чтобы я сделал? — в исступлении громко спросил он.
Голос повторил в третий раз:
— Я звал тебя, а ты не шёл.
Билли закричал:
— Иисус, если это Ты, то позволь мне вернуться на землю, и я буду проповедовать Твоё Евангелие с крыш домов и на углах улиц. Я всем расскажу об этом!
Хирург, стоявший у постели Билли, был заметно изумлён, увидев, как быстро его щёки налились кровью и восстановились его жизненные силы. Повернувшись лицом к Чарльзу и Элле Бранхам, он высказал своё мнение: “Я не хожу в церковь. Моя врачебная практика настолько обширна, что у меня так и не нашлось времени для этого. Но я знаю, что Бог посетил этого парня”.
Билли был вынужден вернуться на работу, как только его швы могли выдерживать нагрузку. К сожалению, операция не сняла ни одного из первоначальных симптомов. На протяжении зимы его физическое состояние постоянно ухудшалось. Желудок Билли извергал почти всё, что он пытался есть, вынуждая его жить на ячменном отваре и соке чернослива, — и даже это плохо усваивалось. У Билли развился астигматизм, он мог видеть только в очках с толстыми линзами. Всякий раз, когда он снимал очки, его голова так сильно тряслась, что парикмахер даже не мог его подстригать.
Врачи-специалисты в Луисвилле были озадачены. После множества проведённых обследований один врач сказал: “Мистер Бранхам, боюсь, что ваше состояние безнадёжное. Ваш желудок представляет собой ни что иное, как большой клубок воспалённых язв. Вам придётся строго соблюдать диету всю оставшуюся жизнь. Никогда не забывайте, что один кусочек твёрдой пищи погубит вас”.
Билли вернулся домой измученным и подавленным. Но, по крайней мере, он был жив. Теперь он был решительно настроен найти Бога, чтобы сдержать своё обещание. С огромным воодушевлением он начал читать Библию. Чем больше он читал, тем больше ободрялся. Он на самом деле мог отождествиться с такими событиями, когда мужчины и женщины слышали Божий голос, говоривший непосредственно к ним. Возможно ли, что Бог говорил к нему из листвы того тополя, когда он был совсем ещё мальчиком? Билли всегда подозревал, что это был Он, но не был до конца убеждён, пока не прочитал о том, как Бог говорил с Иовом из вихря. Это его полностью убедило. Затем, когда Билли Бранхам с головой погрузился в чтение жизнеописаний Иисуса, Петра и Павла, он просто сгорал от возбуждения. Здесь он нашёл объяснения тем странным, похожим на транс переживаниям, когда он вовсе не спал, был в бодрствующем состоянии и внезапно обнаруживал, что находился где-то в другом месте, и видел, как происходило нечто, что выглядело настолько же реально, как ботинки на его ногах. В Библии это называется видениями. Так что его жизнь, возможно, не была такой уж странной. Просто-напросто, Бог действовал с ним.
Билли начал посещать различные церкви в своей местности, спрашивая, как он мог бы встретиться с Богом. Но вместо согласия и общего чёткого пути он столкнулся с противоречивыми мнениями, которые порождали одно лишь замешательство. Первая Баптистская Церковь хотела, чтобы он записал своё имя в регистрационный журнал их церкви, и тогда они вручили бы ему письмо о принятии в число своих членов. Лютеране хотели, чтобы он посещал уроки конфирмации. Католики сказали, что ему нужно признать папу римского как верховную Божью власть на земле и посещать мессу каждое воскресенье. Адвентисты Седьмого Дня сказали, что ему следует соблюдать субботу как шаббат. Каждая церковь полагала, что у неё есть монополия на истину, тем самым исключая все другие церкви.
Билли не знал, что и делать. Он не имел ни малейшего представления, где найти Бога. Затем он подумал: “А знаешь, ведь я видел Его в природе. Пойду-ка я в лес поговорить с Ним”.
Он отправился в одно из своих излюбленных охотничьих местечек, но и это не помогло. Он не знал, что говорить, и чувствовал, что глупо разговаривать с самим собой, когда, казалось, не было никого, кто слушал бы его. Тогда его осенила одна мысль: “А почему бы не написать Богу письмо?” Это показалось хорошей идеей, и он написал:
Глубокоуважаемый Сэр
Я сижу здесь, охотясь на белок, и знаю, что Вы проходите здесь по этой тропе. Я знаю, что Вы проходите мимо меня. Я нуждаюсь в Вас. Пожалуйста, придите когда-нибудь поговорить со мной. Я хочу кое-что Вам сказать.
Билли Бранхам
Прибив это письмо к дереву, Билли пошёл домой, размышляя о том, что вернётся туда чуть позже, чтобы проверить, не вышло ли что-нибудь положительное из всего этого. Но на следующий же день он засомневался, рассуждая: “Постой-ка. Ведь я никого там в лесу не видел. К тому же, если Бог везде, тогда я смогу встретиться с Ним в городе так же легко, как и в лесу. Но тогда я снова прихожу к своей первоначальной проблеме. Мне хочется поговорить с Богом, но я не знаю, как мне это сделать”.
Он пошёл в старый сарай позади своего дома и закрыл за собой дверь. После дождя прошедшей ночью в сарае капала вода. Не обращая внимания на то, что земля была сырой, Билли встал на колени у разбитого и ржавого “Форда” модели “Т”, думая о своём намерении и отчаянно желая поговорить со своим Творцом. Он пробормотал: “Ну, как же мне это сделать? Я видел картинки, как люди молятся, и, кажется, они складывают свои руки вот так”. Он сложил свои ладони перед собой в традиционной позе молитвы. “Теперь, что же мне сказать? Ведь придётся как-то это сделать, и я не знаю как”. Единственное, что пришло ему в голову — это говорить наугад.
— Глубокоуважаемый Сэр, я хотел бы, чтобы Вы пришли и пару минут поговорили со мной. Я хочу сказать Вам, какой я плохой.
Он остановился и прислушался. В сарае по-прежнему царила мёртвая тишина. “Может быть, мне следовало сложить руки вот так”. Он сцепил пальцы и попробовал снова:
— Глубокоуважаемый Сэр, я просто не знаю, как правильно это делать, но я надеюсь, что Вы поймёте. Не поможете ли Вы мне?
Он опять остановился и прислушался — ничего.
И тут прорвались его чувства, из его глаз потекли слёзы:
— Сэр, даже если Вы не говорите со мной, я всё равно буду говорить с Вами. Господин Бог, во мне нет ничего хорошего. Я стыжусь самого себя. Простите, что я пренебрегал Вами все эти годы. Но теперь я нуждаюсь в Вас. Пожалуйста, придите поговорить со мной.
Вдруг он почувствовал в теле странное ощущение. Когда он открыл глаза и поднял голову, по его спине пробежал мороз, и его объял страх: перед ним сиял яркий янтарный свет, образовывая в воздухе крест правильной формы. Из глубин энергии этого света раздался голос, говоривший на языке, подобного которому Билли никогда раньше не слышал. Затем всё это исчезло.
Билли стоял на коленях в полном оцепенении, не в силах пошевелиться и дышать. Наконец, он овладел собой и сказал:
— Сэр, я не понимаю Вашего языка, но я полагаю, что мне как-то следует быть причисленным к этому кресту… и мои грехи должны лежать там. Если Вы прощаете меня, тогда просто вернитесь и проговорите снова на Вашем языке. Если Вы не можете говорить на моём языке, я пойму Вас.
Крест снова появился, излучая свет и тепло. Билли закрыл глаза и протянул свои руки. Он пережил особенное чувство, будто тёплые капли дождя стучали по его телу. Вдруг он ощутил в себе покой и свободу, как если бы стопудовую ношу сняли с его плеч. Когда он открыл глаза, света уже не было.
Возбуждённый до предела, Билли выбежал из сарая и влетел в дом. Его мать вздрогнула, сказав:
— Билли, что случилось? Ты нервничаешь?
— Нет, мама. Просто, только что произошло нечто замечательное.
— Что такое?
— Не знаю, но я чувствую себя так хорошо!
Он снова вихрем вылетел во двор, ища, где бы излить свою радость. За его домом проходила железная дорога. Билли перелез через ограждение, обнесённое насыпью, и побежал по шпалам, время от времени подпрыгивая на бегу, и давал выход своим чувствам, размахивая кулаками, как будто дрался со своей тенью. Наконец! Да, в конце концов, он нашёл Бога в кресте Иисуса Христа!
Спустя пару дней Элла сказала:
— Билли, прошлой ночью мне приснился сон о тебе. Я видела, как ты стоял на белом облаке, проповедуя всему миру.
Это поразило Билли и показалось странным, — ведь его мать почти никогда не видела снов.
