Сверхъестественное:
Жизнь Уилльяма Бранхама

ХОТЯ БИЛЛИ ПОЛЬ и Шарон Роуз быстро оправились от простуды, у Хоуп воспаление лёгких никак не поддавалось лечению. Весь январь провела она в доме своей матери, беспомощно лёжа в постели. Билл заботился о своих детях после работы, но днём он был вынужден оставлять их под присмотром приходящей няни. Он нанял для этого Меду Брой. Теперь Меде почти исполнилось восемнадцать. В мае прошлого года она окончила среднюю школу и пока ещё не нашла работу на полную ставку, поэтому для неё это оказалось хорошей возможностью подзаработать и в то же время помочь своему пастору.

Во второй половине января 1937 года ураганный фронт переместился в северо- восточную часть Соединённых Штатов. В течение двух недель холодный ливень обрушивался на огромную местность западнее Аппалачских гор, воды которой собирала река Огайо. С каждым днём уровень воды в этой реке поднимался на несколько сантиметров по краям дамб, ограждавших Джефферсонвилл и Луисвилл. Тем не менее, осадки не прекращались; иногда они выпадали в виде снега, но чаще в виде снега с дождём. Люди постоянно охраняли дамбы. Если хотя бы одну из них прорвало, вода затопила бы сотни километров обрабатываемой земли, а также нижележащую территорию всех прибрежных городов в этой местности. Дамбы были хорошо сооружены, но они состояли из одного лишь грунта и поэтому не смогли бы выдержать такого высокого уровня воды в течение длительного времени. Изо дня в день дамбы слабели. Наконец, в середине февраля, наступил тот момент, когда городские власти приняли решение эвакуировать всех жителей, проживавших в опасных районах.

На протяжении всего того дня дороги были переполнены людьми, переезжавшими на более возвышенную местность. Дома Билла и миссис Брумбах находились в одном из опасных участков, поэтому Биллу пришлось искать место, куда перевезти свою жену. Прежде всего, он осведомился в обычных больницах. К сожалению, они все были заполнены до отказа. Вследствие этого он вынужден был отвезти жену и детей во временную правительственную больницу. Затем он вступил в члены службы гражданской эвакуации.

Несмотря на постоянные предупреждения, некоторые люди всё ещё задерживались в своих домах, чаще из-за того, что не имели средств передвижения. Днями напролёт до самой ночи работали добровольцы не покладая рук, стараясь найти таких людей и эвакуировать их, пока ещё не было слишком поздно. Около полуночи часть дамбы на стороне реки в штате Индиана, наконец, рухнула, в результате чего огромная масса воды с шумом понеслась в центр Джефферсонвилла. В городе завыли все сирены, объявляя последнее срочное предупреждение. Нагрянула беда.

Билл находился в другом конце города, когда услышал по своей рации следующее сообщение: “Билл, дамбу прорвало на нашей стороне. Поспеши с лодкой на Каштановую улицу. Нам нужна твоя помощь”. Он патрулировал в грузовике компании коммунального обслуживания и в кузове возил моторную лодку на случай необходимости.

Прибыв в место назначения, Билл встретился с несколькими мужчинами, показывавшими пальцами в сторону бурлившей воды, которая петляла вокруг домов, образуя водовороты и воронки.

— Там в беде мать с детьми. Мы не можем до них добраться. Как ты думаешь, твоя моторная лодка дотянет до них?

Вглядываясь в темноту сквозь мокрый снег, Билл смог различить человеческую фигуру, стоявшую на веранде дома недалеко от того места, где прорвало плотину. Поток с рёвом бил из дыры, зиявшей в дамбе, и от огромного напора воды дом неистово шатался. На фоне гудевшего ветра и бурлившего течения Билл едва мог расслышать крики женщины, звавшей на помощь. Поток выглядел зловещим.

— Я сделаю всё, что в моих силах. Помогите мне спустить лодку на воду, — ответил Билл.

Заведя мотор, Билл пытался направить лодку прямо к несчастной женщине, но течение было слишком сильным и сносило его с курса. Тогда он повернул нос моторки против течения и стал пробиваться к источнику наводнения. Маленький двигатель и пропеллер с трудом толкали лодку вперёд. Подплыв поближе к рухнувшей дамбе, Билл развернул моторку и помчался поперёк течения, которое понесло его к месту назначения по диагонали.

Он резко причалил к стене дома и быстро привязал лодку к одному из столбов веранды. Мать лежала в обмороке. Распластавшись на обледенелой террасе, она вызывала одну лишь жалость; от мокрого снега её волосы прилипли к голове, а одежда к коже. За её спиной, внутри у открытой двери, сидели две перепуганные девочки, прижавшись друг к дружке. Биллу удалось благополучно перенести всех троих со скользкой веранды в качавшуюся на волнах моторку.

Он направил лодку прямо к возвышенности, на которой был припаркован его грузовик, но мощное течение отнесло его почти на полтора километра вниз от того места, откуда он отплыл. Сначала группа спасателей помогла детям выбраться из лодки. Когда же они выносили мать, находившуюся в обмороке, она пришла в себя и в истерике закричала: — Моя крошка! Моя малютка! О-о, не оставляйте мою малютку!

Вздрогнув, Билл посмотрел на двух девочек, которых он спас. Младшей из них было, по крайней мере, два годика. Мокрый снег, бивший Биллу прямо в лицо, не мог сравниться с леденящим холодом паники, обдавшей его сердце. Ведь он забыл проверить всё внутри дома и, должно быть, оставил малыша в том обречённом здании!

— Я вернусь и привезу её малыша! — закричал Билл остальным спасателям. Они одобрительно кивнули головами.

Снова Билл развернул моторку и стал с трудом плыть вверх по течению к пробитой плотине. К тому времени, когда он достиг своей цели, часть веранды уже исчезла под водой, а остальная часть дома, похоже, могла рухнуть с минуты на минуту. Билл привязал лодку к одному из уцелевших столбов веранды, а сам вбежал в дом, исступлённо мечась из одной комнаты в другую в поисках ребёнка. Но малыша нигде не было видно. Что же это могло означать? Затем он всё понял: на протяжении всей спасательной операции мать была без сознания; она не знала, что обе её девочки были в безопасности. Скорее всего, она имела в виду свою младшую дочь, когда кричала: “Моя малютка!”

Дом вокруг него отчаянно скрипел и ходил ходуном, предвещая гибель. Штукатурка градом сыпалась с потолка и, лопаясь, как воздушная кукуруза, отваливалась от стен. В конце коридора послышался сильный треск, и эхо от него прокатилось по всем комнатам. От толчков перемещавшегося дома и вибраций пола Билл с грохотом ударился о дверь чулана. Вскоре раздался очередной треск, слившийся со звуком ломавшихся деревянных конструкций. Здание сносило с фундамента.

Несясь по коридору, Билл выскочил через входную дверь, не зная, что веранда только что оторвалась от дома, и упал в ледяную воду, но, по благодати Божьей, смог ухватиться за край веранды, которая уже уносилась волнами. Поблизости плавали доски; с помощью их ему удалось выбраться из воды и вскарабкаться в моторку. Онемелыми пальцами развязал он скользящий узел. Пару мгновений спустя дом полностью сорвало с основания, и он уплыл, исчезнув в ночной темноте.

Билл знал, что опасность ещё не миновала. Пока он обыскивал дом, мотор заглох, и теперь его утлое судёнышко неудержимо неслось вдоль затопленных улиц. Лодка в любую минуту могла перевернуться из-за большой волны или сломанных сучьев. Билл схватил обледенелый стартерный шнур, поместил его конец с узлом в выемку махового колеса двигателя и с силой дёрнул за шнур. Ничего не произошло. Он снова дёрнул — опять ничего. Затем он повернул воздушную заслонку карбюратора и снова с силой потянул за жгут — мотор по-прежнему не заводился. К этому времени двигатель залила вода. Билл без конца дёргал за стартерный шнур, пока мышцы не устали до предела. Мотор был глух к его усилиям.

Поток тем временем отнёс Билла к Рыночной улице, а затем, проплыв через другую выбоину в дамбе, лодка оказалась в самой реке Огайо. Ужас придал Биллу больше сил. Ведь совсем недалеко от него, вниз по течению, гудел водопад Огайо!

Вокруг Билла вздымались четырёхметровые волны, в то время как он пытался удерживать равновесие, возясь с неподатливым мотором. Во время пауз между рывками ему казалось, что он слышал Голос, говоривший ему: “Что ты теперь думаешь о своём решении не поехать к той группе пятидесятников?” Билл снова дёрнул за стартерный шнур — никаких изменений.

Впереди он мог уже отчётливо слышать рёв водопада Огайо. Встав на колени в ледяную воду, которая плескалась на дне моторки, Билл скрестил замерзавшие пальцы и стал отчаянно молиться: “Господь, моя больная жена и двое больных детишек лежат там в больнице. Через пару минут я утону в том водопаде. О Господь, пожалуйста, помоги мне. Мне не хочется погибнуть здесь в реке и оставить мою семью беспомощной”.

Вдруг совершенно другая мысль прервала его молитву. Ему казалось, будто в ушах звенели слова его тёщи: “Отбросы! Они не что иное, как отбросы! Я никогда тебе не позволю таскать мою дочь среди таких помоев”.

Дрожа от угрызения совести и укора вины, Билл продолжил молитву: “Дорогой Бог, я знаю, что совершил ошибку, но, пожалуйста, прости меня. Иисус, пожалуйста, смилуйся надо мной. Пожалуйста, заведи этот мотор!”

С каждой минутой рокот водопада становился всё сильнее и сильнее. Встав, Билл ещё раз дёрнул за стартерный шнур. В этот раз двигатель фыркнул, два раза чихнул и затем завёлся, выплюнув облачко дыма и вспенив воду за кормой. Билл развернул лодку и дал полный газ. Медленно плыл он против течения, пока, наконец, не оказался на достаточном расстоянии от водопада и смог направить моторку к берегу Индианы.

Остановился он недалеко от Говард Парк, почти возле Нью-Олбани, за многие километры от места отплытия. Привязав лодку к дереву, он отправился пешком назад в Джефферсонвилл.

Только рано утром, измождённый и обессилевший, Билл, наконец, взялся за руль своего патрульного грузовика. Он сразу же поехал навестить свою жену и детей, однако был вынужден сделать крюк, узнав, что эта дорога заблокирована наводнением. Он испробовал другой путь, но и тот оказался затопленным. Спустя почти час тщетных попыток Билл осознал, что все дороги в том направлении были непроезжаемыми. Вдруг совершенно новая волна ужаса обрушилась на его сердце. А что, если правительственная больница была тоже под водой?! Он помчался в правительственное учреждение и нашёл там одного из своих друзей, майора Уикли.

— Майор, а больницу смыло?
— Билли, в той местности сейчас больше шести метров глубины. У тебя был там кто- нибудь?
— Да, больная жена и двое больных детишек.
— Не волнуйся. Они все спаслись. Их всех посадили в поезд и отправили на север, в Чарльзтаун. Боюсь, что им пришлось нелегко. Товарные вагоны — это всё, что имелось у нас тогда под рукой.
— А я слышал, что тот поезд сошёл с рельсов в том месте, где эстакады проходят через реку Ланкассандж-Крик. Думаю, что все утонули, — сказал кто-то другой.

Все телефонные и телеграфные столбы между Джефферсонвиллом и Чарльзтауном были смыты, поэтому не было никакой возможности получить больше информации, не съездив туда. Билл вскочил в свой грузовик и поехал вверх по улице Ютика-Пайк в направлении Чарльзтауна, который находился в 20 километрах на север от Джефферсонвилла. У реки Ланкассандж-Крик он резко остановился. Она вышла из берегов и разлилась по обширной территории, превратив кукурузные поля в болота и затопив шоссе на многие мили. Билл поспешно вернулся в Джефферсонвилл, затащил в кузов грузовика моторку, наполнил топливом бензобак и вернулся туда, где Ютика-Пайк и железнодорожные рельсы исчезли под водой.

Мокрый снег превратился в град и отскакивал от дна лодки, когда Билл спускал её на воду. Он попытался плыть туда, где проходили затопленные рельсы, и ему удалось продвинуться таким образом километра на полтора, но чем ближе подплывал он к центру реки, тем сильнее становилось сопротивление течения, пока, наконец, оно полностью не сбило его с курса. Вскоре Билл безнадёжно затерялся в лабиринте заболоченных кукурузных полей, разбросанных между небольшими лесными участками. Плыть вперёд или назад стало слишком опасно. Как бы больно ни было на сердце, Билл знал, что ему придётся переждать эту непогоду. Причалив лодку к островку, он соорудил из веток навес и развёл костёр. Затем он сел, чтобы отдохнуть... и предаться тревожным размышлениям.