Сверхъестественное:
Жизнь Уилльяма Бранхама

УРОВЕНЬ ВОДЫ в реке Огайо во время наводнения 1937 года на самом деле достиг глубины в шесть с половиной метров на улице Спринг-стрит — в точности, как Ангел показал Уилльяму Бранхаму перед тем, как это произошло. Скиния Бранхама, находившаяся недалеко от Спринг-стрит, также получила “водное крещение”. Поднявшаяся вода потопа выбила окна, в результате чего всё внутри, что не было прикреплено к полу, начало плавать, включая кафедру и скамейки. Когда грязная речная вода, наконец, спала, скамейки опустились на пол вкривь и вкось и лежали в полнейшем беспорядке, но кафедра опустилась почти на то же самое место, где и стояла раньше — по-прежнему в вертикальном положении и обращённая к собранию. Тем вечером (накануне наводнения) Билл оставил свою Библию на кафедре раскрытой. Когда он пришёл осмотреть причинённый ущерб, он обнаружил, что Библия лежала именно там, где он её положил, и была всё ещё открыта та той же странице. Билл воспринял это как знамение от Бога: даже когда внешние обстоятельства его жизни были в неразберихе, Слово Божье, которое он проповедовал, оставалось истинным и непоколебимым, как ни в чём не бывало.

Это было обнадёживающим… а Билл ведь нуждался в малейшем ободрении, которое помогло бы ему перенести жизненные тяжести. Он просто не мог свыкнуться с мыслью о потере своей жены и дочери. Ему казалось, что он отбывал срок тюремного заключения, лишённый всякой надежды на досрочное освобождение. Печаль заточила его словно за тюремные решётки; одиночество следило за ним, как тюремный надзиратель, а отчаяние, похоже, управляло каждым его движением, как неумолимый тюремный начальник. Такое наказание казалось почти невыносимым.

Иногда Билл находил утешение, вспоминая свой сон о том, что Хоуп и Шарон находились в небесах. Он знал, что это был сон, потому что он заснул. (Видения появлялись, когда он был в бодрствующем состоянии.) Тем не менее этот сон был настолько незабываемым: он был таким живым, вплоть до волокон древесины на фургоне переселенцев и следов на песке, оставленных его сапогами. К тому же, казалось, что этот сон был таким многозначительным, будто Бог желал поведать ему о многом. Некоторые моменты казались вполне понятными: сломанное колесо фургона, конечно же, представляло разбитую семью Билла; а то, что Хоуп и Шарон были сейчас в лучшем месте, чем Земля, было также истинно. Однако другие символы было трудно понять. Почему события во сне происходили на Западе? Был ли какой-нибудь смысл в закате солнца? А больше всего Билла сбивало с толку следующее: что же Хоуп имела в виду, сказав, что он изнурял себя молитвами за больных? Он никак не мог найти соответствующие ответы на эти вопросы.

Самую большую поддержку Билл находил в Библии. Он читал Римлянам 8:28, где апостол Павел сказал: “Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, всё содействует ко благу”. Изо всех сил старался Билл поверить в это, но ему было так трудно это увидеть. Возможно ли, чтобы какое-нибудь благо вышло из потери его жены и дочери? Он сделал пометки в 14-й главе Иоанна, где Иисус сказал: “Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много… Я иду приготовить место вам… приду опять и возьму вас к Себе… Да не смущается сердце ваше и да не устрашается”.

Билл старался применять этот совет на практике, но в сердце он часто беспокоился, как и прежде. Хотя он продолжал проповедовать в церкви, однако он утратил немалую часть своей энергии и энтузиазма. Он по-прежнему был очень чутким к нуждам людей, тем не менее, каким-то образом он чувствовал, что не примирился с Господом. Во время любой молитвы он так и не мог достигнуть Божьего Престола, как это удавалось ему раньше. Он чувствовал себя жалким и несчастным.

Мать Билла по-прежнему жила в нескольких кварталах от него. После смерти Чарльза старшего, её мужа, она превратила свой дом в пансион, который приносил ей постоянный, хотя и скромный доход. Каждый день Элла готовила завтрак и ужин своим посетителям. Билл частенько заходил к ней на ужин. Однажды вечером, когда он помогал матери убирать со стола грязную посуду, Элла спросила его, что он думал о новом мосте, который сооружался над рекой Огайо между Луисвиллом, штат Кентукки, и Джефферсонвиллом, штат Индиана.

— Не кажется ли тебе это чем-то знакомым? — спросила она.
— Странно, но почему-то и вправду выглядит знакомым — как будто я где-то раньше это видел…

Элла кивнула головой.
— Однажды, много лет тому назад, ты вбежал в дом возбуждённый и начал бормотать о том, что увидел какой-то мост, тогда как на том месте не было никакого моста. Сначала я подумала, что всё это было твоей выдумкой, но затем мне стало интересно, на самом ли деле это было так, поэтому я записала это на бумажке и припрятала её.

Она протянула ему сложенный клочок пожелтевшей бумаги. Билл знал, что было там написано, прежде чем прочитал эти слова. Мгновенно перенёсся он мыслями в своё детство и вспомнил ту яблоню, игру в шарики и странное ощущение, которое объяло его. Вспомнил он также, как река, казалось, вдруг приблизилась, и над водой начал быстро сформировываться мост, соединяясь по частям, пока один центральный брус в верхней части пролёта не отвалился и полетел вниз. Билл развернул эту старую записку и прочитал неразборчиво написанные слова своей матери. Затем он подумал о строительстве этого нового моста. То-то и оно! Это происходило точь-в-точь, как он увидел это в детстве.

— Мама, как ты думаешь, что это может значить?
— Откуда ж мне знать? — сказала она, пожав плечами. — Но Билли, все эти годы я часто размышляла, не родился ли ты для особой цели в жизни. Я всё ещё думаю, что это может быть так.

Вспомнив то видение в детстве — первое своё видение — и сейчас осознавая, что оно исполнялось, Билл стал задаваться тем же вопросом. Возможно ли, что его жизнь на самом деле направлялась к какой-то уникальной цели? В данный момент его жизнь казалась такой скучной, пустой и лишённой всякого смысла, что было трудно представить, как Бог сможет использовать его для чего-то особенного. Однако он никак не мог забыть того семилетнего мальчишку, который с ужасом слушал тот низкий Голос, сказавший ему из вихря на дереве: “Никогда не пей, не кури и не оскверняй своего тела никаким образом. Когда повзрослеешь, для тебя будет труд”. Не поэтому ли Бог оставил его в живых? Предстояло ли ему осуществить ещё нечто большее?

В груди Билла вспыхнула искорка надежды.

1 СЕНТЯБРЯ 1939 ГОДА Адольф Гитлер приказал своим войскам оккупировать Польшу. Два дня спустя Франция и Великобритания объявили войну Германии. Французы сразу же пошли в атаку через реку Рейн, протекавшую вдоль их общей границы с Германией; однако, у них возникли трудности при попытке пробиться сквозь сильную немецкую оборону. Тем временем состоялся неравный поединок между польской конницей и немецкими механизированными дивизиями. После ужасного 18-дневного сражения польское правительство и военное командование сбежали в соседнюю Румынию в поисках убежища. С того момента польское сопротивление начало резко ослабевать, что позволило Германии сосредоточить свои силы против французского вторжения. Хотя французы с поспешностью удалились с немецкой земли, многим политическим наблюдателям стало очевидно, что война в Европе вместо того, чтобы закончиться, всего лишь начиналась.

Как и все другие, у кого был доступ к радио или газетам, Уилльям Бранхам с пристальным вниманием следил за этими разворачивающимися драматическими событиями в Европе. Однако интерес к войне он проявлял совсем с другой точки зрения. Ведь именно это наблюдал он в видении-трансе в июне 1933 года, когда семь событий развернулись перед ним в виде панорамы о будущем. Было это жутковато-суеверным. Какая же сила позволила Биллу увидеть эти события до того, как они произошли? И для какой цели? Вот, опять это слово — цель. Может быть, Бог на самом деле запланировал в его жизни какую-то важную цель? Если так, тогда почему же она не проявлялась с большей ясностью?

В такие моменты мысли Билла неизбежно переносились к его встрече с пятидесятниками в Мишавоке, штат Индиана, два года тому назад. Билл знал, что в своей жизни не выполнил Божьего поручения, когда отвергнул те приглашения пятидесятнических служителей, которые попросили его совершить евангелизацию среди их церквей. Но как же ему теперь вернуться к Божьей воле? Конечно, он мог просто начать посещать пятидесятнические церкви в надежде, что какая-нибудь из них попросит его проповедовать для них. Однако ему по-прежнему не давал покоя один вопрос, который, подобно шлагбауму, препятствовал ему идти в прямом направлении. Был это вопрос о дарах Святого Духа, а именно: вопрос о даре иных языков и их истолковании.

К этому времени Билл уже убедился в том, что как говорение на языках, так и их истолкование являлись подлинными дарами Божьего Духа. В Библии, похоже, эта тема разъяснялась довольно хорошо. Но Билла беспокоил его опыт переживания в Мишавоке, относящийся к тем двум мужчинам, которые особенно активно выражали дары иных языков и их истолкования. Во время служения в церкви они оба демонстрировали сильные проявления Божьего Духа. Однако, позже, разговаривая с каждым мужчиной наедине, Билл смог заглянуть прямо в их личную жизнь. Хотя один из них был всецело посвящённым христианином, другой оказался полнейшим лицемером. Билл знал, что это было истиной, так как эти видения были всегда безошибочными. Как раз это и тревожило его: вся эта пятидесятническая идея, допускавшая открытое проявление даров Духа во время собраний в церкви. Если на то собрание пятидесятников в Мишавоке действительно сходил Божий Дух, тогда как же мог Дух Божий благословлять того отъявленного лицемера? Это казалось неправдоподобным. Однако мог ли дух сатаны совершать Божьи дела? Это также выглядело сомнительно. Тогда возможно ли такое, что на одном и том же собрании действовали оба духа? Допущение такой мысли приносило новые трудности. Если Божий Дух и дух сатаны производили одинаковые результаты, тогда как же мог кто-нибудь вообще узнать, что было истиной?

За прошедшие два года эта загадка неоднократно волновала Билла. Теперь же, увидев, что его видение о войне в Европе стало реальностью, он опять ощутил потребность безотлагательно найти ответ на этот животрепещущий вопрос, чтобы оставить позади свою ошибку и заново направиться к той цели, которую Бог предопределил для него в Своём разуме.

Взяв на работе несколько выходных, Билл поехал по 62-му шоссе в северном направлении, пока не прибыл в местность Туннель-Милл. Он оставил машину недалеко от дороги, перешёл через речку Фортин Майл Крик и отправился в лес. Осень очаровала Билла своей красотой. Оранжевые, коричневые и красные листья шелестели на деревьях, и когда он шёл, трещали под ногами. Птицы дополняли этот звук своими нежными трелями. Наконец, Билл пришёл к тому месту, где у крутого известнякового утёса начиналось то 25-метровое ущелье. Он пробирался через кусты и огромные камни вдоль подножия скалы, пока не пришёл к входу в свою пещеру. Тонкий заострённый кусок скалы, направленный вверх, торчал, как зуб, перед этим отверстием. Билл зажёг свечу, а затем, извиваясь, просунул в пролом ноги. Идя по восьмиметровому коридору, тянувшемуся вглубь перпендикулярно склону холма, он остановился и снова принялся пристально рассматривать пирамидообразное скальное образование, перевёрнутое вершиной вниз и повисшее над тем прямоугольным известняковым столом. Это зрелище поражало Билла каждый раз, когда он видел его. Он положил куртку и несколько запасных свечек на скальный выступ, который он использовал в качестве кровати. Затем, взяв Библию, он вышел наружу, чтобы искать Бога при свете тёплых лучей осеннего солнца.

На земле, недалеко от входа в пещеру, лежал сваленный дуб. В том месте, где ствол этого старого дерева начинал ветвиться, сучья образовали естественное кресло для отдыха. Устроившись поудобнее, Билл весь день сидел в этом разветвлении, читая Библию и пребывая в молитве. Наконец, небо потемнело, и засияли звёзды. Лёгкий, однако холодный, осенний ветерок заставил его укрыться в пещере.

На следующее утро Билл не выходил до тех пор, пока солнце не поднялось достаточно высоко, чтобы согреть его уютное местечко. Он оставил свою открытую Библию в том разветвлении засохшего дуба, и её страницы, перелистываемые ветром, остановились на 6-й главе Послания к Евреям. Билл “оседлал” ствол дерева и начал читать:

Ибо невозможно — однажды просвещённых, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святого,
И вкусивших благого слова Божия и сил будущего века,
Если они отпадут, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и выставляют Его на открытый позор.
Ибо земля, пившая многократно сходящий на неё дождь и произращающая злак, полезный тем, для которых и возделывается, получает благословение от Бога;
А производящая терния и волчцы — отвергается и близка к проклятию, которого конец — сожжение. [Перевод из англ. Библии короля Иакова вместе с рус. синод. переводом — Пер.]

Билл ничего не понял. Он начал перелистывать страницы в поисках определённого стиха во 2-м Послании к Тимофею, который был у него на уме. Когда он отвёл руки от Библии, порыв ветра перелистал страницы, опять открыв 6-ю главу Послания к Евреям. “Как странно”, — подумал Билл. Не пытался ли Бог поведать ему нечто посредством этого места Писания? Заново прочитал он 6-ю главу, но по-прежнему ничего не понял.

Подойдя к пещере, он пролез в отверстие и прошёл по узкому проходу до того места, где перевёрнутая известняковая пирамида висела над прямоугольным каменным столом. Билл встал на колени и начал молиться: “Господь, что значит 6-я глава к Евреям? Что Ты хочешь мне сказать?”

Вдруг пальцы его стали неметь, но не от прохлады в пещере. Это было то цепенящее ощущение, которое часто предшествовало появлению видений. Ему казалось, что руки и ноги отяжелели, а губы увеличились в размере, будто зубной врач только что сделал ему укол новокаина. Открыв глаза, Билл увидел перед собой земной шар, вращавшийся вокруг своей оси. Почва была похожа на свежевспаханное поле. Из-за горизонта этой крутившейся планеты вышел человек в белой одежде, неся сбоку большой мешок. Через каждые пару шагов он доставал из мешка горсть семян и взмахом руки разбрасывал их по земле. Как только он исчез за горизонтом земли, Билл увидел другого человека — на этот раз в чёрном, — украдкой шедшего за первым. Этот второй незнакомец также держал сбоку мешок и разбрасывал семена, идя на цыпочках по полю. Однако он то и дело озирался по сторонам, словно делал что-то плохое и боялся попасться.

Когда этот сеятель в чёрном скрылся за линией земного шара, Билл увидел, что эти семена дали всходы и начали быстро расти, вытягиваясь во весь рост. Теперь стало ясно, какие это были семена: некоторые превратились в пшеницу, а другие — в заросли репейника, чертополоха и вонючих сорняков. Тут появилось солнце и начало иссушать поле, испаряя всю влагу из почвы. Как пшеница, так и сорняки свесили свои головки-колоски, задыхаясь и отчаянно молясь о дожде. Всё ниже и ниже склонялись эти растения к иссушённой земле. Затем Билл увидел огромную тёмную тучу, надвигавшуюся на горизонте. Когда хлынул дождь, пшеница выпрямилась и стала восклицать: “Слава Богу! Хвала Господу!” В то же самое время воспрянули заросли репейника и зловонных сорняков и закричали: “Слава! Аллилуйя! Хвала Господу!” Внезапно весь земной шар ожил от раскачивавшихся под дождём растений, которые выкрикивали одно и то же: “Хвала Господу!”

На этом видение закончилось.

Билла переполняло воодушевление. Теперь-то он понял 6-ю главу Послания к Евреям: “Ибо невозможно — однажды… соделавшихся причастниками Духа Святого… Если они отпадут, опять обновлять покаянием… Ибо земля, пившая многократно сходящий на неё дождь… получает благословение от Бога; А производящая терния и волчцы — отвергается…”

Это и был ответ на животрепещущий вопрос Билла. Тот же самый дождь, который побуждает расти пшеницу, поливает сорные травы и вонючие сорняки. И тот же самый Святой Дух, благословляющий и питающий христианина, может также благословлять лицемера. Дело лишь в том, что лицемер будет приносить совсем другой плод. Всё зависело от посаженного семени.

Затем Билл подумал о том, что сказал Иисус: “Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных”. В духовном мире всё происходило так же, как и в естественном. Это объяснило суть того, почему Иисус провозгласил: “Многие скажут Мне в тот день: “Господи! Господи! не от Твоего ли Имени мы пророчествовали? и не Твоим ли Именем бесов изгоняли? и не Твоим ли Именем многие чудеса творили?” И тогда объявлю им: “Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие”. Хотя эти люди и проявляли внешние знамения Божьей силы, их внутренние мотивы были неправильны или извращены.

Билл покинул пещеру, осознав, наконец, что внутри церкви действуют два духа, которые черпают свою жизнь из того же самого источника, но двигаются в совершенно противоположных направлениях. Точно как при прививке инородных ветвей к родственному дереву: они все будут получать свою жизнь из того же самого ствола. Таким образом, к апельсиновому дереву можно привить ветви лимона, лайма или грейпфрута. Все привитые ветви могут выглядеть так, как будто выросли из апельсинового дерева; однако, когда они будут плодоносить, лимонная ветвь принесёт лимоны, а лаймовая ветвь — лаймы. Подобным образом в христианской церкви всегда будут люди, которые будут получать свою жизнь из ствола Святого Духа, но их плодами будут эгоистичные интересы, политика, самодовольное законничество или лицемерие — что угодно, кроме плодов Святого Духа. Тем не менее, если бы этот родительский ствол дал когда-нибудь свой новый побег, то на этой ветви выросли бы апельсины. Иисус сказал в 5-м стихе 15-й главы Евангелия от Иоанна: “Я есмь Лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нём, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего”. Апостол Павел писал: “Плод же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание”. Иисус настойчиво утверждал: “По плодам их узнаете их”.

Теперь, когда Билл понял разницу между теми двумя мужчинами в Мишавоке, которые настолько впечатляюще демонстрировали дар иных языков и их истолкование, он стал более спокойно относиться к дарам Духа и внешним проявлениям эмоций. 31 декабря 1939 года он проводил ночное новогоднее служение в своей церкви, встречая 1940-й год. На платформе он установил школьную доску и изображал на ней, насколько позволяли ему способности, библейскую временную последовательность Второго Пришествия Христа. На его служение пришла группа пятидесятников, которые приехали из Луисвилла, находившегося на другом берегу реки. Когда Билл сделал перерыв во время учения, некоторые женщины из этой группы захотели исполнить несколько сольных песен. У них получился самый что ни на есть ансамбль: одна женщина играла на металлических тарелках, другая била по жестяным банкам, третья играла на стиральной доске, стуча по ней напёрстками на пальцах, а четвёртая бренчала на пианино. Они играли мелодию быстрой песни, а собрание пело:

Скоро близок тот час, свиданья сладкий час
В вышине на облаках.
Там я встречу тебя, ждёт встреча нас
В чудном доме в небесах.
Никто из людей не слыхал таких песней,
Явит славу Он в полноте.
Сын Божий Сам Ведущим будет там,
На той встрече в высоте.

В круговороте и грохоте музыки светловолосая девушка-подросток вскочила со своего места и начала плясать в проходе между рядами.

Билл сидел “на скамье критиков”, осуждая её в своём сердце и размышляя: “В этом вообще нет ничего Божьего. Она делает это просто для показухи, желая, чтобы все на неё смотрели. Она делает из моей церкви забегаловку”.

К этой девушке присоединилась другая, затем ещё одна. Билл подумал: “Минуточку! Интересно, есть ли какие-нибудь места в Писании о пляске?” Он вспомнил о том, как Мариамь, увидев потопленную в Красном море армию фараона, взяла в руку тимпан и стала плясать вдоль берега, ликуя о победе; а за ней вышли плясать дочери Израильские. Затем Билл вспомнил о том, как царь Давид, после возвращения ковчега завета в Иерусалим, скакал изо всех сил перед Господом. Билл подумал: “Может быть, во мне нет ещё достаточно победы…” Итак, сидя на платформе, он позволил своей чопорной баптистской ноге топать под музыку. Вскоре руки его хлопали. Прежде чем музыка стихла, он уже был там, в проходе между рядами, танцуя в Духе с остальными.

Получив урок от этого опыта переживания, Билл молился: “Боже, убери меня со скамьи критиков. С этих пор и впредь помоги мне смотреть на всё благоразумно, прежде чем я буду выносить окончательное решение”.

Это была простая молитва, однако одна из тех, которые ведут к перспективным результатам. Билл снова двигался по пути к своей цели.